Я здесь один, случайный спутник твой,
воскресным утром, в час уединенья,
смотрю, как дворник с роковой метлой
гоняется за робким привиденьем.
	Великий грешник - облысевший кот -
	наискосок минует мостовую
	и неспеша вступает в гулкий свод
	подъезда. И при этом в ус не дует.

Считает он: спешить немудрено,
так предоставим суету трамваям,
а мы, пока здесь пусто и темно,
и кажется, что мир необитаем,
	не будем торопиться. Воробьи
	не убегут, а мыши пусть боятся
	за жизни длиннохвостые свои,
	готовые за все углы цеплятся.

Нам не к лицу ни жадность, ни любовь,
поскольку юность с крыш уже спустилась,
разделим мудрость, как судьбу котов,
как блажь с небес, как их шестую милость.

Ноябрь 2000, Лос-Анджелес