Над распустившейся листвою,
расправив кровельную жесть,
весна кончается грозою.
Что начинается - бог весть.
И мы глядим, не узнавая,
в свои же лица издали,
на медь тяжёлую меняя,
в карманах стёртые рубли.

    Наш путь нехоженый исчислен
    и вере вычислен предел.
    На той черте отвага мыслей
    опаснее отваги дел,
    но ты уже шагнул навстречу
    другим кострам. И в свой черёд
    и я молчанием отвечу,
    и слово горькое умрёт.

Всему черёд - черёд разлуке
и отречению от слов.
И сердце привыкает к скуке,
как уши - к звону кандалов.
Жизнь исковеркает, и срежет,
и подведёт под пистолет...
Я говорю тебе: мы те же!
И ты читаешь: нас уж нет.

Октябрь 2000, Лос-Анджелес