Затем и пьет что вновь душа занемогла
Наркоз способствует забвенью но не лечит
Несвеже выглядит щетина и халат
Но если выпить- станет чуточку полегче
Пока наложница прозрачная полна
И влага плещется у плечиков покатых
Она желанна как ушедшая жена
Отпей на палец- вновь окажешься богатым
Хлебнешь еще- и расцветает райский сад
Рожденный памятью и фото в раме тонкой
Там были ласковы слова и голоса
А страсть наивна, как объятия ребенка
Он пьет затем, что оскудел не кошельком
Ни счетом в банке ни количеством знакомых
Ушла любовь как дура, к нищему, тайком
К его таланту состраданием влекома
В убогий дом, где тараканы по углам
И в голове владельца дома рыщут шустро
Чтоб вдохновлять в ночи раздевшись догола
Его сомнительного качества искусство
Он пишет маслом по картону и холсту
Руины пышные стареющей Минервы
Вокруг него не счесть восторженных толстух
К чему надеяться, что эта станет первой
Ни бес в ребро ни баба ягодка опять
Ни сель сошел, мешая в кучу страсть и похоть
Ей скоро 40, а наивна как дитя
Никак не выяснит, что хорошо, что плохо
Ах, боже мой, ее нетрудно обмануть
Она читала, что любовь и все такое (что за этим..?)
Вполне достойна чтобы ради трех минут
Или недель семейным жертвовать покоем
(А он бедный) Он пьет затем, что пропахал всю жизнь как конь
И все на цацки на бутики на Канары
А тот, что маслом пишет жил вполне легко
И похмелялся утром, сдав пустую тару
Молва твердит, что с милым рай и в шалаше
И в коммуналке с односпальным реквизитом
(Конечно да!) Искусство вечно, но скудеющий кошель
Твердит о бренном и напрасно позабытом
(например) О массажистке из салона на Тверской
О теплой даче недалеко от столицы
Пока ей кажется, что в бурях есть покой!
Потом захочется от них же удалиться...
Он подождет, он тихо рюмочку нальет
И головой качнет, лысеющей, рогатой
Жена вернется лишь износится белье
Она недолго быть умеет небогатой