Страшнее кошки зверя нет - 
как это, в общем, все знакомо: 
от надзирателей в тюрьме 
до продавщиц из гастронома - 
любых! 

Я не кощунствую - о нет! - 
я просто вглядываюсь в лица: 
в чем одинаков их секрет, 
так странно поровну разлитый 
на всех?! 

Как насторожены глаза! 
Глаза протянуты, как пальцы... 
«Мы не рабы!» - кто так сказал? 
«Рабы не мы!» - уже подальше - 
чуть-чуть... 

«Рабы не мы» - а кто рабы? 
«Рабы не мы» - быть может, немы? 
За кем стояли - позабыть 
еще страшнее, чем за кем бы 
ни встать! 

В хвосте - и шутят, и кричат. 
Но вот вы - пятый от прилавка, - 
и суета ушла назад» 
и раздражает сзади давка - 
кончай! 

Как важно все, что говорит 
вон та курносая, в халате, 
и голос, шумом перевит, 
освобождаем, как из ваты 
хрусталь. 

И доброволен тот обряд, 
и упоителен, как ласка... 
И, напряженные, молчат 
пять новобранцев у прилавка - 
равны! 

Пять кандидатов всех наук, 
а может - пять канатоходцев, 
и свежее клеймо на лбу: 
рабы на время, но охотно - 
и что?!. 

Страшнее кошки зверя нет - 
в метро, на службе или дома... 
И ветчину кладет в пакет 
мне продавщица гастронома. 

1 - 11 мая 1966