В темное окно смотреть часами,
На стекло холодное дыша,
Видеть, как внизу, в бетонной яме
Бродит бесприютная душа.

Нам все чаще по ночам не спится,
Псина, сторожащая мой двор.
Мне все легче - умереть иль спиться,
А тебя отловит живодер.

Ночь качнется негром пучеглазым,
Тормоза завоют в тишине...
Гнутым саксофоном, диким джазом,
Сучка-шавка, вспомни обо мне!

Все старо: и петь, и материться,
Наша жизнь - наколка "Счастья нет!"
На душе морозно - минус тридцать,
Понимаешь, - минус тридцать лет?!.

Тощий календарь, огрызок года -
Дохлый оборванец, шулер, вор,
Дней твоих потрепана колода,
Козырей не вышло до сих пор.

Муза истаскалась на тусовках,
Страшно думать, оторопь берет.
Грех - поэту петь на забастовках,
Смертный грех - с трибун смешить народ.

Вся страна больна симбирской язвой,
Тянет гимны безголосых хор,
Где за каждым словом, мыслью, фразой -
Серп и молот, звезды и топор!

Замолчи, бродячая скотина!
Перестань остатки ночи пить!
Наша жизнь такая, сучка, тина -
В ней почти что подвиг - не скулить.

Май 1990,
Москва